– Нет, не видел, – признался я. – Нас они тоже покинули. Впрочем, я вообще родился в яслях.

– Значит, ты потомок тех, кого пытались насильно спасти… – кивнула Седая Трава. – Тех, кого удалось всё-таки отсечь от дара. Что ж, это не самое лучшее решение, но, как я сейчас вижу, всё-таки верное… Ведь ты тут, и на тебе нет ни следа изменений!

– Значит, красные отблески показывают, что что-то неправильно? – напомнил я о своём вопросе.

– Да, чем больше алого в душе, тем ближе безумие… – подтвердила мои догадки старая женщина. – Мы ведь говорили тебе при первой встрече. Когда алым станет всё тело – это будет уже иное существо. Оно не узнаёт нас, своих родичей. А мы не узнаём его.

– Они опасны, они злы, они почему-то ненавидят нас… – грустно добавил Квакл. – Но приходят надсмотрщики и спасают нас.

На улице с каждым часом с восхода солнца становилось всё жарче. Пока мы шли через селение, я скинул куртку и расстегнул верхние застёжки на рубахе. К концу пути я вообще обливался потом в три ручья… Однако не только мне было некомфортно. Всем было тяжело – и даже тварям, которые обитали здесь вот уже много поколений.

К счастью, внутри чёрного здания оказалось неожиданно прохладно и свежо. Весь дом представлял собой изнутри один большой зал, внутри которого стояла простая деревянная мебель, а в дальнем его конце находился шар.

– Спроси, могу ли я подойти к шару!.. – буквально взмолился ИСИС через передатчик.

– Скажите, Седая Трава… Можно ли моему советнику подойти к тому чёрному шару? – вежливо поинтересовался я.

– К гласу Оракула? – будто даже удивилась Седая Трава. – Что ж, если не боится – пусть подойдёт…

ИСИС не стал дожидаться повторного разрешения уже от меня – и сразу устремился к шару. А наши провожатые гостеприимно указали на стулья и стол.

– Садитесь! Сейчас наши люди принесут яства, – сказал Квакл.

Вообще народу в дом набилось довольно много. Твари постоянно пребывали в движении, и я никак не мог понять причин этого хаоса. Впрочем, скоро они стали понятны – когда всё больше молодых особей покидало зал, а более старые входили внутрь. Видимо, посмотреть на нас и послушать, о чём речь будет идти, хотели все, но места банально не хватало – а потому такое право в итоге досталось только самым уважаемым членам местного общества.

Рядом с Седой Травой и Кваклом сел крупный мужчина, которого нам представили, как Большую Руку – главу семьи. Именно он и начал разговор с нами.

– Приветствую вас в нашем селении… Рад, что могу задать вам вопросы… И рад, что вы согласились ответить на них… – проговорил он, делая большие паузы между фразами. – Я редко говорю… Берегу голос… Но за меня будет говорить Квакл… И Седая Трава… Им передано это право….

– Что с вашим голосом, Большая Рука? – спросила Араэле.

– Большая Рука слишком далеко прошёл по пути изменения… – пояснил Квакл. – Одно из изменений едва не разрушило его голосовые связки. Наш глава – очень мудрый правитель, но нам приходится говорить за него.

– А откуда вы знаете, что он хочет сказать? – спросила девушка.

– Он пишет нам свои соображения, – не слишком понятно пояснила Седая Трава.

– Как мы понимаем, вы прилетели сюда не просто так, – сказал Квакл, сменив тему. – Скажите, что вас привело в зону карантина, и мы постараемся вам помочь.

– Но почему вы хотите нам помочь? – с подозрением уточнил Танг.

– Разве люди не должны помогать друг другу? – удивилась Седая Трава.

– Обычно так говорят, когда хотят получить свою выгоду, а не оказать помощь… – заметил Танг.

– Надо всегда помогать друг другу. Так написано на Стене Памяти, – улыбнулась Седая Трава, и улыбка у неё вышла жутковатой. – А мы следуем тому, что написано… К тому же, мы хотим расспросить вас о том, что происходит за пределами зоны карантина. И чтобы отплатить за ваши ответы, мы готовы поделиться тем, что сами знаем…

– Так что вас сюда привело? – терпеливо повторил вопрос Квакл.

– Ключ от всех миров, – ответил я поспешно, видя, что и Танг, и Араэле уже открывают рот. – Мы ищем Ключ от всех миров…

– Мы знаем, что это, – кивнула Седая Трава. – И даже знаем, где он находится.

– Мы бы отдали его вам!.. – согласился Квакл. – Но мы и сами не ходим в то место… Из-за стражей, которых оставили изначальные перед уходом.

– Их много, они быстры и свирепы! – покачала головой Седая Трава. – Не приведи Создатель зайти в те места, что они охраняют!.. Многих они растерзали…

– И ходить туда всем изменённым мы запретили… Однако вы можете попробовать добраться! – добавил Квакл.

– Даже Чёрная Душа не смог пройти мимо них, хотя и пытался!.. – заметила Седая Трава.

– И вы покажете нам, где это? – удивился Танг. – Так просто…

– Достать ключ будет непросто, – Квакл пожал плечами. – Но он не наш. И нам он не нужен. Изменённые не могут покидать карантинную зону. Так написано на Стене Памяти.

– Это не Оракул, – передал мне ИСИС. – Это интерфейс местного информационного конструкта, который отвечает за карантинную зону.

– Он идёт на контакт? – спросил я.

– Нет. И более того, он сейчас решает, не нужно ли нас отсюда выгнать! – ответил ИСИС. – И если примет решение выгонять, то, поверь, мало нам всем не покажется… Так что ведите себя хорошо и не нарушайте правила.

В этот момент несколько тварей занесли в зал большие блюда, наполненные растительной пищей. Были простые фрукты, овощи и ягоды, были блюда из них же, был хлеб. На удивлённый вопрос Танга, почему они не едят мясо, твари ответили, что так написано на Стене Памяти – им нельзя. Но если мы вдруг хотим мяса, то они найдут нам его. Я, естественно, отказался в категорической форме – и строго глянул на Танга. К счастью, он намёк понял и постарался больше не отсвечивать.

Тем временем Седая Трава и Квакл принялись задавать вопросы. И вопросов этих было великое множество. Большинство из них можно было свести к одному-единственному: что вообще произошло, и почему их бросили одних в карантинной зоне?

Много тысяч лет назад, как я понял из контекста вопросов, за ними ещё внимательно следили. Изначальные и «нормальные» (похоже, именно так здесь называли обычных людей) пытались справиться с бедой, которая постигла предков тварей. С одной стороны, твари зачастую умели то, что не могли «нормальные», но с другой – они изменялись, и эти изменения были ужасны. Их пытались лечить, пытались возвращать в нормальное состояние, но ничего не выходило… В один день всё закончилось. Застыли мёртвыми изваяниями врата, пропали нормальные, ушли последние изначальные. И твари остались одни. Лицом к лицу со своей бедой…

В первые века Одиночества бывшие пациенты карантинной зоны массово впадали в алое безумие… И эти безумцы рыскали по миру, нападали на селения семей, убивали и грабили. Но однажды проснулись Оракулы. Они собрали оставшихся изменённых вокруг себя, а всех алых начали уничтожать. И те побежали прочь, скрываясь от Оракула и тумана на вершинах скалистых гряд, что пересекли Топь от самого разлома. И там они уходили в мир Терры…

Сами «изменённые», как называли себя здешние твари, так сделать не могли. Туман скрывал их от прямых лучей солнца и помогал лучше себя понимать. И общество тварей начало заново учиться жить. Они нашли Стену Памяти, где были высечены основные правила их будущего общества – и записи старой семьи, что когда-то жила рядом. Они отстроили селения на зыбкой почве. Они учились делать руками то, что раньше могли получить, едва пожелав. И главное – они учились сдерживать изменения…

Всё это мне удалось выяснить между ответами на вопросы про Терру, про Аиду – и про оставшиеся от изначальных следы. Я даже не стал скрывать, что ищу путь в Эдем, где надеюсь найти изначальных. И здешним тварям – впрочем, для удобства я и про себя называл их «изменёнными», потому что уж кем-кем, а тварями они не были – очень понравилась эта цель. Они попросили, если у меня всё получится, напомнить изначальным про них. Возможно, способ вылечить их уже найден?